Игорь Решетников (имя и фамилия изменены, — ред.) — стропальщик третьего разряда в нарезном отделе цеха №4, где трудится несколько лет. «Городские вести» дали ему, простому рабочему, возможность высказать свое мнение о том, что происходит сегодня Новотрубном заводе.
Первоуральский новотрубный завод

Финишный

— Муфтовый отдел Финишного работает на 15% своей мощности, вся линия — лишь на 50. Первая причина: людей просто не научили работать на новых станках, — говорит Игорь. — Если прежние станки были рассчитаны на два десятка программ, то новые предполагают более полусотни. Когда немцы монтировали оборудование в цехе, руководство стремилось к одному: быстрее установить, запустить производство. На обучение смотрели сквозь пальцы: работники большую часть ходили с вениками, подметали. Вторая причина: отсутствие металла. Старший мастер нарезного отдела так нам и сказал: закупать металл средств нет, будем нарезать со старых труб. На август и сентябрь заказ составляет 8 тысяч тонн. Половину произведет финишный, другую — старый нарезной. Зарплата упала по сравнению с прошлым годом в среднем на 10 тысяч.

Сокращения

— Мое мнение: ошибкой было сокращать всех пенсионеров. Люди трудились на заводе с молодости, знают производство досконально. На пенсионерах держался Новотрубный. А сейчас все мастера — молодые. Институты, техникумы закончили, приходят в цех и производства не знают. Ставят их на руководящую должность, а толку от этого мало. Специалисты хорошие — гидравлики, автоматчики, наладчики — уволены. Иногда линия встает только из-за автоматчиков. Нет специалистов. Могли за час сделать, а сделали за сутки.

В конце августа вновь будет сокращение. Собрали нас в цехе, сообщили об этом, но кого конкретно сократят, не сказали. Раньше, если работаешь без больничного и прогулов, доплачивали 500 рублей, теперь просто под сокращение не попадешь. Такое поощрение.

Что возмущает

— В цехе убрали скамейки, работник не должен на рабочем месте сидеть. В нарезном оставили два места для курения и все. Всю смену на ногах. Загрузил линию, бери метлу и подметай. Цены в столовых поднялись вдвое, а пища не сытная. Два часа проработаешь и чувствуешь себя голодным. Но это все мелочи, по сравнению с главным: поменялось отношение к рабочему человеку. Люди, которые имеют должность выше, дают тебе понять, что ты — никто. Старший мастер, мастер могут на тебя накричать. На меня тоже орали, но раза два я давал отпор, тоже могу рявкнуть, гаркнуть. Раньше этого не было. Жили дружно. Рождение ребенка, любой праздник, отпускные, День металлурга — всё отмечали в бригаде. Теперь каждый сам за себя, каждый держится только за свое место. В феврале руководство бригады между собой перетасовало стропальщиков. Когда бригада сплоченная, начальству сложно. Дошло до того, что среди работников начальство имеет своих стукачей. Старший мастер проходит за смену по объекту 3-4 раза, но все знает. Один раз я прошелся без каски — оштрафовали. Соблюдение техники безопасности это, конечно, хорошо, но не такими методами. Идет раздор. Доходит до того, что некто из старших мастеров, выписывал премию ко Дню Металлурга с условием, что половина — ему. Какое тут уважение?

А покажешь зубы — попадешь под сокращение. Вообще, все чаще увольняют тех, кто имеет личное мнение. Люди, которые умеют прогибаться, на которых мастер может накричать, кто проглотит оскорбление, по иерархии идут выше.

Система штрафов изменилась не в лучшую сторону: раньше наказывали по линиям. Если маркировщик ошибся — маркировщика, а сейчас, мол, зачем копейки собирать, наказывают всю бригаду.

Уважаемые люди

— Что хорошего на Новотрубном? Это люди, — говорит Игорь. — Много толковых работников. В финишном это Анатолий Бызов из старых работяг. Начинал он с рабочего, со стропальщика, некогда был старшим мастером нарезного цеха в 90-х. Если он приходил, наказывал людей, то наказывал справедливо. Например, вставала линия, Анатолий Алексеевич вызывал автоматчиков и говорил: если днем не хотите работать, будете работать ночью. Всех знал по имени и отчеству, всегда поздоровается, всегда уважительно спросит как дела. Очень толковый, уважаемый человек, которого знает весь четвертый цех. Или Андрей Боровиков. Был мастером муфтового отдела смены «С», сейчас — старшим мастером в финишном. До сих пор вспоминаем его с уважением.

Профсоюз

— Я в нем четвертый год. За это время брал полторы тысячи: по 500 рублей. При этом из зарплаты у меня ежемесячно вычитали 200 рублей. Ребенок родился, получил 11 тысяч из федерального бюджета. А обратился за помощью в профсоюз, сказали: денег нет.