Александр Зимбовский: Расскажите, пожалуйста, как возникла ячейка вашего профсоюза?
Сальников Матвей Владимирович (лидер первичной профсоюзной организации РПЛБЖ в Свердловске): Все началось в 2004 г. с борьбы за включение «кормовых» (денег выделяемых в возмещение расходов на поездку) в сумму среднего заработка. Из-за того, что кормовые изначально в средний заработок не включались, машинисты теряли при начислении отпускных при работе по среднему заработку около 4-х тыс. в месяц. Переговоры увенчались успехом. Некоторое время профсоюз существовал нормально. Затем отношение изменилось к худшему.

А.З. Как именно?
М.С. В г. 2004 г в руководство пришел г. Шойгулин. Он заявил: профсоюз уничтожу!
Началось давление, людей незаконно переводили на маневровые работы (маневровые работы по депо оплачиваются вдвое ниже работ путевого машиниста), увольняли.

А.З. На каком основании?
М.С. Ловили на мелких нарушениях. Кроме этого раз в два года проводиться экзамен по знанию машинистами правилам эксплуатации машин, техники безопасности. Машинисты, принадлежащие к нашему профсоюзу, не могли его сдать.
В результате численность ячейки РПЛБЖ упала до 20 человек, самых стойких. Потом профсоюзникам и помогавшим им юристам из Уральского профсоюзного центра удалось добиться через суд восстановления сокращенных. Профсоюз выстоял, начал расти. Затем в 2007 г. вышел приказ начальника дороги Супруна о том, что весь наш коллектив депо Свердловск пассажирский передают в депо Нижний Тагил. Роспрофжел, естественно, закрыл на это глаза. Но мы не допустили этого.

А.З. А какие неудобства это для вас создавало?
М.С. Любую бумажку подписать - заяву на отпуск без содержания или больничный и у себя бегаешь весь день. А так мы работаем здесь (в Свердловске), а до депо (в Тагиле) - 150 км. И по каждому вопросу туда.
А еще есть совещания локомотивных бригад. Переговоры по колдоговору. В общем, из процесса взаимодействия с работодателем, формирования коллективного договора как такового (коллективный договор - это основной документ, который закрепляет права работников и работодателя) такой перевод нас исключал начисто.
Мы собрали заявления со всех сотрудников, затем я пришел к начальнику депо, положил 86 уведомлений, на которых были подписи работников, что они не согласны переходить, и говорю: «Вы обязаны по трудовому кодексу их трудоустроить, вот куда хотите, туда и девайте!»
Потом звоню замначальнику дороги на сотовый и сообщаю: «Завтра железка встанет. Вот 86 машинистов в Тагил ехать не согласны, кто у вас поезда поведет?»
Так и отбились от перевода.

А.З. Что было дальше?
М.С. Дальше был период «конструктивного взаимодействия».
Наши представители были включены в КТС (комиссию по трудовым спорам). Мы за 2007 в досудебном порядке вернули работникам 68 премий, сняли 5 замечаний и отменили 4 выговора.
Наши представители 1 мая 2008 г. совместно с представителями администрации сидели при подписании трудовых договоров.
1 июля 2008 состоялась конференция трудового коллектива, на которой присутствовали представители руководства дороги, профсоюза Роспрофжел (ФНПРовский железнодорожный профсоюз, всегда стоящий на стороне администрации) и нашего профсоюза. Меня, не чиновника из управления дороги или из ФНПР, а меня, машиниста Сальникова, выбрали председателем конференции.
Мероприятие прошло нормально. Были избраны комиссия по трудовым спорам, по социальным вопросам, послан делегат на конференцию по заключению колдоговора (тоже от РПБЖЛ). Однако работодатель посчитал, что это «уже слишком».
Через две недели администрация РЖД издала приказ о том, что конференция была созвана неправильно (это, несмотря на то, что под протоколами стояли подписи как работников, так и работодателей). Все решения конференции были аннулированы. Давление на профсоюз началось снова.

А.З. Что работодатель предпринял на этот раз?
М.С. Похищали наши информационные стенды, вывешенные в депо. Нас вызывали на беседы с сотрудниками ФСБ. Были незаконные увольнения. Так, в 2008 г. выгнали двух машинистов. Одного за вступление в РПЛБЖ, другого за то, что на пульте у него лежала наша листовка. Официальным поводом послужило нарушение «по управлению тормозами». Видимо, наша листовка тормоза блокировала.
Кроме этого, раз в год все машинисты должны пройти собеседование. У членов Роспрофжел ничего не спрашивали. Наших гоняли по всем инструкциям, потом орали на них матом: « Идите отсюда! Вы ничего не знаете!» Они шли в Роспрофжел, им там подавали на подпись заявление о выходе из нашего профсоюза. «Вы подписывайте, - говорили, – и мы все уладим!» И улаживали.
Нам снова удалось через суд восстановить на работе уволенных активистов, а также добиться признания судом факта дискриминации по принципу принадлежности к профсоюзной организации. Кстати, вынесение этого решения стоило работы нескольким чиновникам, боровшимся с профсоюзом слишком открыто. 4 января 2009 г. мы получили решение суда на руки, в тот же день слетели с работы шесть руководителей, в том числе начальник депо (уволился, якобы по собственному желанию) и его зам. по кадрам (ушел на пенсию). После этого наглое давление прекратилось - профсоюз выстоял снова.

А.З. Как на вас сказался кризис?
М.С. Слесарей, административных работников очень сильно обидели с зарплатой, с премиальной оплатой. Их заработки упали на 10-20 процентов за счет урезания норм рабочего времени.

А.З. Что такое урезание норм рабочего времени?
М.С. Это значит, что работник, допустим, слесарь, находится на работе те же 12 часов, выполняет те же самые обязанности, но раньше ему оплачивали 11.5 часов, потому что считалось, что он обедает полчаса, а сейчас оплачивают 10.5 часов, поскольку рабочий якобы так сильно хочет кушать (видимо оголодал с кризисом), что иначе, чем за полтора часа, с трапезой не справляется.
Реально обеда как не было раньше, так нет и сейчас, слесаря перекусывают не по графику, а когда найдется немножко свободного времени. «Больные» машины заходят в депо постоянно, и чинить их надо по мере поступления. Вздумай ремонтники на самом деле устроить обеденный перерыв, причем даже не на полтора, а на полчаса, весь график движения пошел бы, извините меня, раком.
Естественно, все распоряжения об уменьшении норм рабочего времени, об увеличении перерывов составлены с нарушениями норм трудового законодательства. Естественно, Роспрофжел по этому поводу молчит. Многие, кстати, из-за этого пишут заявления о выходе из ФНПРовского профсоюза.
Что касается машинистов, то нам в марте вдвое уменьшили премию. Представители нашего профсоюза начали протестовать - за апрель мы получили премию уже в полном объеме.
Также в связи с кризисом начался бардак, упала интенсивность движения, часть поездов от нас передали в Нижний Тагил, другие депо. Мы не дорабатываем, соответственно зарплата (до кризиса она была около 35 тысяч рублей) упала на 7-8 тысяч.

А.З. Каковы требования вашего профсоюза?
М.С. Вернуть должность проводника хвостового вагона. Их сократили в 97 году – денег нет. С того времени на железке появилась масса частных охранных предприятий, огромное количество начальства нового образовалось. На них деньги находятся, а на проводников нет.

А.З. А зачем проводник хвостового вагона нужен?
М.С. Двери закрываются под давление 8 атмосфер, а видеть то, что происходит в конце поезда, машинист не может физически. Есть датчики, но даже в электричках, только что вышедших из ремонта, не работает примерно треть из них. В итоге трагические случаи, причем даже со смертельным исходом, когда детей или пенсионеров зажимает дверьми и волочет за поездом, происходят периодически. И будут происходить, пока должность проводника, наблюдающего за безопасностью посадки в конце поезда, не будет возвращена.

А.З. Что еще вы требуете?
М.С. Требуем не снижать зарплату. Требуем привести рабочие места в нормальные условия. Сейчас руки негде помыть. В кабине воняет, как в общественном туалете.
Требуем предоставить профсоюзу помещение на территории депо. Возвратить похищенные у нас стенды, наконец.

А.З. Какое из ваших требований главное?
М.С. Главное требование одно – соблюдение российского законодательства! Только и всего. Просто соблюдать российские законы: федеральный закон о профсоюзах, трудовой кодекс. Если это требование будет исполнено - все остальные проблемы решаться автоматически!

А.З. Что еще можно сказать? Увы. Даже в такой «малости», как соблюдение собственных законов, государство не идет профсоюзу навстречу. Интересно почему? Может быть, оно не может? Не способно на это потому, что совсем не так устроено и совсем не для того создано?