Власти «потеряли» 22,5 миллиона трудоспособных россиян — никто достоверно не знает, где они и чем занимаются. Они не зарегистрированы в системе соцстрахования и не платят взносы в Пенсионный фонд. Если в ближайшее время они не объявятся, то на старости лет рискуют остаться без пенсии.

Эта проблема обсуждалась на совещании под председательством вице-премьера Ольги Голодец. По словам экспертов, в России есть регионы, где почти половина работоспособных жителей — нигде не зарегистрированные «призраки». Традиционно такая ситуация складывается в республиках Кавказа. Но встречается похожая история и в регионах Дальнего Востока, Сибири, Урала и даже в Центральном федеральном округе.

Ольга Голодец поставила задачу как минимум на треть снизить долю населения, не занятого в легальном секторе экономики, и вывести из «тени» как минимум 10 процентов «серой» заработной платы.

В этом случае страховых взносов будет собираться на 311 миллиардов рублей больше, подсчитали специалисты. Какими именно методами будет решаться эта задача, минтруд должен определить до 1 ноября — к этому сроку ведомству предстоит утвердить план мероприятий, направленных на легализацию трудовых отношений.

Хотя, по мнению экспертов, решить проблему будет не так-то просто. Как пояснил «РГ» директор Центра трудовых исследований НИУ «Высшая школа экономики» Владимир Гимпельсон, проблема в России системная. «У нас люди в большинстве своем образованные, у них есть опыт работы на предприятиях, в организациях. Но нет спроса на их труд. Крупные предприятия оптимизируются. И люди, уйдя с них, попадают в неформальный сектор», — говорит он.

Регистрироваться безработными бессмысленно — на пособие не проживешь, а крупные компании в последние годы не набирают новых людей, говорит специалист. Малый бизнес развивается слабо, и россияне начинают подрабатывать — клеить обои, копать огороды, «бомбить» на машинах. Очень немногие из них регистрируются индивидуальными предпринимателями. «Большинству это не надо, так как у них нет стимула», — считает Гимпельсон.

На Западе малый бизнес обслуживает крупный, там выгодно быть на свету. А чтобы изменить ситуацию у нас, надо создавать конкурентоспособную продукцию, ориентированную на максимально широкий рынок, тогда будут и спрос, и предложение, и работа, добавляет эксперт.

«Теневой рынок труда существует во всех странах. Главное, чтобы это явление не носило катастрофического масштаба», — считает проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов. Что касается 22 миллионов человек, нужно в первую очередь понять, что это за контингент. А чтобы решить задачу по выводу их зарплаты из тени, надо задаться вопросом, почему люди предпочитают там находиться. «У нас значительная часть людей работает в незарегистрированном малом бизнесе из-за слишком высоких издержек, связанных с социальными платежами и налогами. Если их понизить, это может послужить стимулом для людей, занятых регулярным бизнесом», — предположил эксперт.

Некоторые эксперты ранее предлагали ограничить доступ «неплательщиков» к медицинским услугам, но, по мнению Сафонова, это не лучший вариант. Если качество медпомощи низкое, простимулировать людей платить за медстраховку невозможно. Как только вы начнете требовать деньги на нее, они встанут на учет как безработные, чтобы не платить. И официальная безработица в 800 тысяч человек превратится в многомиллионную. Готовы ли к этому наши службы занятости? Вопрос. Пенсия тоже не стимулирует людей вступать в легальные отношения, потому что люди не понимают, что будет в будущем, и предпочитают надеяться на себя.

«Эффективный способ, который бы позволил легализовать теневую занятость, это уйти от наличного оборота денег», — продолжает Сафонов.

Тогда появится реальный рычаг контроля за работающим населением, источником получения денег, и легализация социальных платежей. Но есть одно «но». Мы не готовы к этому технически — в деревнях нет ни банкоматов, ни терминалов.

Возникает вопрос: как граждане могут между собой обменяться деньгами за мелкие услуги, особенно в отдаленных территориях, добавляет он.

Другой способ — его в свое время использовали США — легализации не занятости, а дохода. В Штатах еще с 30-х годов прошлого столетия налоговые преступления не имеют срока давности. Налоговые инспекции сосредоточены на контроле за доходами и материальным положением населения. «Предположим, вы декларировали 100 долларов заработка, но если налоговая инспекция обнаружит, что вы купили домик в деревне, вам будет вменено налоговое преступление», — приводит пример проректор академии.

Еще решить проблему сбора соцплатежей помогла бы система, при которой человек мог разработать индивидуальный план платежей и самостоятельно перечислять деньги в фонды в соответствии с ними, работать с фондами как физлицо, говорит Сафонов.

Тем временем Роструд продолжает контрольно-надзорную деятельность по легализации трудовых отношений. За 8 месяцев инспекторские проверки способствовали заключению более 130 тысяч трудовых договоров.